I. Смутное время

Историки Н. И. Костомаров, С. М. Соловьев, С. Ф. Платонов, в последнее время И. О. Тюменцев(1) неоднократно писали о значении для освобождения России от интервентов стихийных народных восстаний против Лжедмитрия II, начавшихся в конце 1608 г. в Поволжье и на севере России. Упорные и бесстрашные действия восставших, преимущественно посадских людей и черносошных крестьян, изматывавшие силы неприятеля, помогали русским правительственным войскам собираться с силами и давали возможность для маневра. Историки видят причины восстаний в Поволжье и на севере в жестоких насилиях, чинимых по отношению к русскому населению со стороны интервентов. Для современников смутного времени те события имели еще один чрезвычайно важный аспект, не получивший отражения в исторических исследованиях. Боровшиеся против польско-литовских отрядов верхневолжские крестьяне и посадские люди считали своим защитником и вдохновителем преподобного Макария Унженского и Желтоводского. Вскоре преподобный Макарий стал небесным покровителем нижегородского ополчения, освободившего русскую столицу от захватчиков.

О помощи преподобного Макария нижегородцам и костромичам в сопротивлении польско-литовским отрядам рассказывается в рукописном «Сказании о чудесех преподобнаго и богоноснаго отца нашего Макара, Унженскаго чудотворца, бывших во граде Юрьевце Поволском и в пределах его во время, внегда попущением Божиим Российская земля страдаше от нахождения безбожных ляхов, и о богодвижимом приходе в пречестную преподобнаго отца обитель великаго государя царя и великаго князя Михаила Феодоровича, всея России самодержца». Сочинение известно в рукописи середины XVIII в., хранящейся в Санкт-Петербурге в Институте русской литературы Академии наук (Пушкинский Дом) (коллекция В. В. Лукьянова, № 51)(2). В «Сказании…» повествуется о восстаниях против интервентов в деревнях Елнатской, Березниковской и коряковской близ города Юрьева Повольского (современный Юрьевец в Ивановской области), в селах Решма (современная Ивановская обл.) и Пурех (современная Нижегородская обл.): «Тогда же и град Юрьевец Поволской велию тесноту от безбожных ляхов прияше… Бяше бо воюяй град сей некто воевода, Лисовский наричем, со многим воинством… Тогда мнози от граждан… оставльше домы своя, за реку Волгу перевезшеся, в леса… отбегше, вселишася… И сущим им в бегстве, согласишася окрестных весей, именуемых Елнатския и Березниковския, с земледельцы и начаша молити… о избавлении от окаяннаго того схизматика, в помощь же призывающе новаго чудотворца преподобнаго отца Макариа унженского… [здесь и далее выделено мной.— Е. К.] и обещашася ему во граде Юрьевце и предреченных весех во имя его церкви воздвигнути… И егда выше града на остров, рекомы Момшин, они, окаяннии ляхи, перевезшеся… и оттуду хотяще… преехати чрез обо пол Волги в весь, именуюмую Коряковскую… тогда коряковстии жители… на брег реки Волги вси собравшеся, брань противу врагов творяху… И обещашася тогда вси онии коряковстии жители монастырь воздвигнути во имя преподобнаго… И абие в то время… воеводы православнороссийстии, нашедше на оных окаянных ляхов, стоящих на острове, помощию Божиею и молитвами преподобнаго Макариа до конца их разориша и победиша. И тако коряковстии жители избавшльшася молитвами преподобнаго Макариа от окаянных ляхов… В то же время и в пределех града Суждаля и Нижняго Новаграда в селех, именуемых решме и Пурихе… тамошнии поселяне велию тесноту и озлобление от безбожных ляхов страдаху… Кииждо во своем селе… на моление… чюдному Макарию Унженскому обратишася, дабы им избавитися от душегубных еретиков. И обещашася во своих селех монастыри чюдотворцу Макарию воздвигнути. И яко сия они обещаньми своими предложиша… по сем вскоре от российскаго воинства, ово из Юрьевца, ово из нижняго нашедша, противнии низложени быша»(3).

О выступлениях «всех черных людей» на нижегородских и костромских землях, положивших начало земскому ополчению, рассказывается в «новом летописце», созданном около 1630 г. под наблюдением патриарха Филарета: «Бог же вложи мысль добрую во всех черных людей и начаша збиратися по городом и по волостем: в Юрьевце Поволском собрашася с сытником с Федором Красным, на Решме с крестьянином з Гришкою с Лапшою, на Балахне с Ивашком с Кувшинниковым, в Городце с Федькою наговицыным, на Холую Илейка Деньгин. И совокупишася все во единомыслие, поидоша в Лух. А иных поимаху, и домы их разориша, и поидоша в Шую»(4).

О том, что победы против интервентов нижегородцы и костромичи связывали с заступничеством преподобного Макария, свидетельствует создание на местах недавних сражений многих храмов и монастырей, посвященных преподобному. В «Сказании о чудесех преподобнаго и богоноснаго отца нашего Макара, Унженскаго чудотворца, бывших во граде Юрьевце Поволском и в пределах его…» рассказывается, что после победы над захватчиками «православнии людие вместо страха в безстрашие и радость вшедши, храмы святыя обновляху, ово же ново созидаху». Жители Юрьевца, «совокупльшеся со окрестных весей жительми, молитвенныя храмы преподобному Макарию вскоре во граде убо в монастыре Богоявления Господня, в весех же в Елнатской на реце Лозореве, в Березнитской на реке Сегати возградиша». В 1609 г. крестьяне деревни Коряковской в устье р. Нёмды «преподобнаго отца Макария монастырь возградиша, в немже церковь и келии устроиша, и игумена и братию собраша, и довольство по возможному определиша»(5). Пустынь была упразднена в 1708 г.(6), ныне эта территория затоплена Горьковским водохранилищем. В 1609 г.(7) при селе Решма (ныне Кинешемский район Ивановской обл.) «тамошнии жители богоносному Макарию соградиша» монастырь. Обитель просуществовала до 1927 г., была разорена, возрождается с 1998 г. Преподобного Макария почитал своим заступником глава 2-го ополчения князь Д. М. Пожарский. «По обещанию» он построил в пожалованном ему после 1613 г. селе Пурех (месте боев с польскими отрядами) монастырь во имя преподобного Макария Желтоводского. В документах XVII в. монастырь назван строением князя Пожарского: «И в той-де Пурецкой волости боярина князя Дмитрея Михайловича по обещанию строен монастырь Макария, Желтовоцкого чудотворца»; «Да что боярин Дмитрей Михайлович Пожарский на своей вотчинной земле поставил монастырь и дал на пропитание из своей же вотчинной земли»(8). Монастырь в Пурехе был упразднен в 1-й четв. XVIII в. В бывшей монастырской церкви, которая стала приходской, находилась хоругвь, по преданию сопровождавшая князя пожарского и 2-е ополчение в походе на Москву. В 1827 г. хоругвь была подарена тогдашей помещицей Пуреха императору Николаю I и перенесена в Оружейную палату Московского кремля(9). Приходские храмы во имя преподобного Макария в XVII в. возводились по всему нижегородскому и костромскому поволжью.

II. Возрождение Макарьева Желтоводского монастыря.

Наиболее значительным памятником благодарности русских людей преподобному Макарию за заступничество в годы Смуты стал возобновленный по повелению царской семьи в 1620 г. Макарьевский Желтоводский монастырь, в последующие годы ставший одним из важных центров возрождения духовной жизни страны. Созданный преподобным Макарием в 1439 г. Желтоводский монастырь при жизни святого был сожжен татарами. Многие насельники были убиты, другие вместе с основателем обители были взяты в плен, вскоре отпущены с запрещением селиться на старом месте. Преподобный Макарий перешел на реку Унжу, севернее Юрьевца Повольского, основал там монастырь, где и окончил свои дни. К началу XVII в. место, где находился Желтоводский монастырь, поросло лесом и было забыто даже местными жителями. В 1620 г. инок Авраамий, побуждаемый неким «видением», пришел в Лысково, чтобы узнать о заброшенном месте жительства преподобного Макария. Авраамию с большим трудом удалось найти старое монастырское место, и он поставил там келью. Вскоре в монастыре начали собираться иноки, был построен деревянный собор во имя Св. Троицы с приделами в честь преподобного макария Желтоводского и преподобного Михаила Малеина — небесного покровителя царя Михаила Федоровича, затем была сооружена Успенская церковь.

Не вызывает сомнения участие царской семьи в восстановлении Желтоводского монастыря. Первые представители воцарившейся после Смуты династии Романовых — цари Михаил Феодорович и Алексей Михайлович, патриарх Филарет — хорошо понимали значение молитв преподобного Макария для судьбы их рода и относились к святому с особым почтением. В 1619 г., спустя несколько месяцев после возвращения в Москву из польского плена и возведения на патриарший престол Филарета, Михаил Федорович вместе с матерью великой инокиней Марфой отправился в Унженский монастырь для богомолья у гроба преподобного Макария. Паломничество был предпринято, как свидетельствуют документы, по благословению патриарха, который оставался в Москве. По воле первосвятителя были собраны и переписаны Житие и свидетельства о чудотворениях преподобного Макария, о чем патриарх сообщил сыну в письме (по-видимому, Житие преподобного ранее патриарху и царю было неизвестно). Посетив в 1619 г. Унженский монастырь, царь остался им недоволен вследствие замеченного им «шатания» среди братии, часть которой подала царю «неправедный» донос на игумена. По-видимому, в силу этого обстоятельства почитание первыми Романовыми преподобного Макария выразилось в покровительстве ими Желтоводскому монастырю (а не унженской обители, где почивают мощи преподобного). строитель Желтоводского монастыря Авраамий в Москве в 1620 г. получил «от царя повеление и от святейшего патриарха благословение» на возобновление обители. 10 июня 1628 г. патриарх Филарет дал Желтоводской обители жалованную несудимую грамоту с широким объемом льгот. Монастырь был освобожден от уплаты большинства налогов в патриаршую казну, устанавливалась подсудность насельников обители и принадлежавших ей крестьян непосредственно патриарху(10). Наиболее значительным пожалованием стало дарование царем Михаилом Федоровичем монастырю всех пошлинных сборов с ярмарки, с 1620-х гг. ежегодно проводившейся у монастыря в день память преподобного Макария (25 июля) и уже к середине XVII в. ставшей крупнейшей в стране(11). Благодаря значительным доходам от ярмарки в монастыре в начале 1640-х гг. началось активное каменное строительство, были возведены Успенская церковь и колокольня (1651 г.), монументальный пятиглавый Троицкий собор (1658 г.), крепостные стены и башни (1662–1667 гг.) (для сравнения: каменное строительство в Унженском монастыре началось 2 десятилетиями позже — в 1660-х гг., в числе жертвователей были царь алексей Михайлович, представители московской знати)(12).

III. Желтоводский монастырь и «ревнители благочестия».

С самого начала своего восстановления Желтоводская обитель оказалась в центре движения по обновлению духовной жизни страны, начало которому было положено в Смутное время. В «Сказании об обновлении Желтоводского монастыря» рассказывается, что строителю Авраамию оказали большую помощь жители Лыскова: «Множество народа на Желтые воды приидоша… и от своего усердия насекоша древес доволно к созданию церковному… Великия древеса на рамех своих преносиша»(13). Такое поведение, несомненно, было продолжением той народной инициативы, которая проявилась в 1608–1609 гг. и вылилась, в частности, в создание крестьянами нескольких посвященных преподобному Макарию обителей (редкое явление, поскольку обычно крестьянские общины противились устройству монастырей, опасаясь потери земельных угодий). В монастырь приходили трудиться не только жители Лыскова. По мере того как отстраивалась Желтоводская обитель, «от многих стран прихождаху монаси и мирстии и моляше настоятеля, да повелит им своими руками во обители у чюдотворца Макария от своего усердия потруждатися»(14).

Многие из тех, кто был связан с Желтоводским монастырем в 1620–1640-х гг., после 1645 г. составили в Москве кружок «ревнителей благочестия» и впоследствии сыграли важную роль в судьбе страны. В 1-й половине 1620-х гг., до женитьбы и ухода в Москву, будущий патриарх Никон был послушником в Желтоводском монастыре. Вместе с протопопом Аввакумом в обители жил будущий рязанский митрополит Иларион. Вспоминая об этом времени, Аввакум позднее писал бывшему другу, ставшему со временем противником: «Помнишь ли, как на комарах-тех стаевано на молитве? … А ты, мила голова, нарочит бывал и бесов молитвою прогонял»(15). В Желтоводском монастыре вскоре после его возобновления принял постриг будущий Тобольский архиепископ Симеон, защищавший Аввакума, когда тот был в ссылке в Сибири. В Лыскове, где находилось подворье Желтоводского монастыря, у «учительного священника» Анании в начале 1620-х гг. долго жил священник Иван Неронов — наиболее деятельный из «ревнителей благочестия». К Анании приходил для бесед из Желтоводского монастыря будущий патриарх Никон, по-видимому здесь познакомившийся с Нероновым. Младшим сыном Анании был будущий Суздальский митрополит святой Иларион, основатель Флорищевой пустыни. Жена будущего святителя, родом из Лыскова, была сестрой Коломенского епископа Павла, таким образом также связанного с Лысковым и, возможно, с Желтоводским монастырем. В синодик Желтоводского монастыря вписан род протопопа московского Благовещенского собора Стефана Вонифатьева, по-видимому имевшего отношение к обители.

В 1620–1640-х гг. почти всех названных людей объединяло (помимо происхождения большинства из них из нижегородско-костромских земель) стремление к обновлению и улучшению церковной и гражданской жизни в России, источником которого, несомненно, следует считать патриотический подъем, начавшийся в Верхнем Поволжье в 1608–1609 гг. В 1640-х гг. многие из них объединились вокруг царского духовника протопопа Стефана Вонифатьева в кружок «ревнителей благочестия». «Ревнители» ставили своей целью исправление народной жизни и нравственности через более глубокое воцерковление народа. Для этого в первую очередь признавалось необходимым исправить и упорядочить церковную жизнь: «ревнители» восставали против порочной жизни духовенства, особенно против пьянства, стремились к упорядочению богослужения и приведению его в точное соответствие с уставом, выступали за насаждение публичной проповеди. В народной жизни «ревнители» осуждали грубые обычаи, пьянство, суеверия, языческие увеселения (в первую очередь скоморошество).

Представляется неслучайным, что многие провинциальные «ревнители благочестия» были связаны с Желтоводским монастырем, пользовавшимся особым покровительством царской семьи. Можно с уверенностью утверждать, что осознание необходимости обновления духовной и гражданской жизни в России после Смутного времени было характерно как для провинции, так и для столицы. В Памяти тиуну И. Манойлову об исправлении церковной жизни патриарх Иоасаф в 1636 г. писал: «Чего не пострадахом: не пленена ли земля? не взяты ли быша гради? не падоша ли без оружия? не помроша ли скоти? и не оскудеша ли нивы? И сия вся содеяшася ныне пред очима нашима в наше наказание, и никако же воспомянухомся!»(16). Программа «ревнителей благочестия», как можно думать, имела своим источником политику правительства, озабоченного ликвидацией негативных социальных последствий гражданской войны и интервенции. Известно о поддержке патриархом Филаретом действий Неронова, боровшегося с бесчинным поведением духовенства. Многочисленными были грамоты царя Михаила Федоровича и патриарха Филарета, направленные против пьянства, скоморошества, народных «глумных» нравов.

После воцарения в 1645 г. царя Алексея Михайловича, сочувствовавшего взглядам «ревнителей благочестия» и поддерживавшего их, представления московской партии «ревнителей» во главе с царем о путях преобразования русской жизни коренным образом разошлись со взглядами провинциальных участников этого движения. После присоединения в 1654 г. к России Украины для русского правительства стала актуальной проблема объединения великорусской и украинско-белорусской церковно-культурных традиций. Эта проблема была решена путем реформирования великорусской богослужебной практики на основе украинской традиции (при декларированной ориентации на греческую церковную практику). Такая реформа была отвергнута наиболее последовательными провинциальными «ревнителями» (Аввакум, Неронов и др.), сразу приобретшими себе многочисленных сторонников, результатом чего стал церковный раскол. Можно предположить, что острота протеста старообрядцев и быстрый рост числа последователей «старой веры» были обусловлены не только и не столько склонностью русских людей к «обрядоверию», буквализмом восприятия церковных книг или непросвещенностью, сколько генетической связью раннего старообрядчества с широко распространившимся к середине XVII в. стихийным движением к обновлению народной жизни на основе глубокого воцерковления, выразителями которого были провинциальные «ревнители благочестия»; своими корнями это движение уходило в патриотический подъем, зародившийся в смутное время(17).

Таким образом, патриотический подъем, начавшийся в 1608–1609 гг. в Верхнем поволжье и способствовавший формированию 1-го и 2-го земских ополчений, характеризовался особым почитанием местным населением преподобного Макария Желтоводского и Унженского. Одним из следствий народного освободительного движения в годы Смуты было создание в Верхнем Поволжье многочисленных монастырей и храмов, посвященных преподобному Макарию. Огромное значение имело возобновление при покровительстве первых Романовых Желтоводского монастыря, сразу же ставшего центром движения провинциальных «ревнителей благочестия», которые стремились к преодолению последствий Смуты на началах церковного и нравственного обновления народной жизни.

Примечания:

1. костомаров Н. И. Смутное время Московского государства в начале XVII столетия // собрание сочинений. Спб., 1904. Кн. 2. С. 354–361; Соловьев С. М. История России с древнейших времен // Сочинения. М., 1989. кн. 4. С. 503–515; платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. М., 1995; Тюменцев И. О. Смута в России в начале XVII столетия: Движение Лжедмитрия II. Волгоград, 1999.

2. Сборник был введен в научный оборот Н. В. Понырко, использовавшей его в своей статье «Обновление Макариева Желтоводского монастыря и новые люди XVII в.— ревнители благочестия» (опубликована в «Трудах Отдела древнерусской литературы». СПб., 1990. Т. 43. С. 58–69). Настоящая публикация основана преимущественно на фактах, приведенных Н. В. Понырко.

3. Цит. по: Понырко Н. В. Ук. соч. С. 63.

4. Полное собрание русских летописей. Т. 14. М., 2000. С. 86.

5. Цит. по: Понырко Н. В. Ук. соч. С. 64.

6. Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. СПб., 2005 (репринт). Т. 3. С. 91. № 1727.

7. Там же. Т. 2. С. 202, № 917.

8. Цит. по: понырко Н. В. Ук. соч. С. 64.

9. Зверинский. Ук. соч. Т. 3. С. 91. № 1728.

10. См. публикацию грамоты: Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1866. Кн. 3. Смесь. С. 10–12.

11. Гациский А. С. Макарьево-Желтоводский монастырь: (1434–1882). Нижний Новгород, 1883. С. 8–9.

12. Зонтиков Н. А. Преподобный Макарий унженский и Желтоводский: К 555-летию со дня преставления. Кострома, 1999. С. 37–41.

13. Цит. по: Понырко Н. В. Ук. соч. С. 64.

14. Там же. Л. 78 об.

15. Памятники истории старообрядчества XVIi в. (РИБ. Т. 39). Л., 1927. Т. 1. Вып. 1. Стб. 304.

16. Цит. по: Каптерев Н. Ф. Патриарх никон и царь алексей Михалович. М., 1996. Т. 1 (репринт). С. 9.

17. Показательным представляется тот факт, что центром кружка «ревнителей благочестия» в Москве был Казанский собор на Красной площади, когда там настоятелем являлся Иван Неронов. Собор был непосредственно связан с нижегородским ополчением: он был построен на средства кн. Д. М. Пожарского в 1626–1630 гг., в нем хранилась носимая в войске ополчения Казанская икона Божией Матери, молитвы перед которой помогли освободить столицу от поляков.