Жизнеописание подготовлено по материалам официального сайта Московской епархии РПЦ http://www.mepar.ru/library/vedomosti/62/1221/ , священник Сергий Кулемзин “Коломенские епископы XVII века”

Епископ Павел является одной из самых ярких, противоречивых и интересных личностей, когда-либо занимавших Коломенский епископский престол. Он был единственным епископом, осмелившимся открыто выступить против Патриарха Никона и характера проводимых им церковных реформ, за что был низложен и отправлен в ссылку, окончившуюся гибелью святителя. В старообрядческой церкви епископ Павел прославлен в лике священномучеников и исповедников. Однако сам епископ никогда не считал себя деятелем раскола, и кончина его произошла непосредственно перед Собором 1656 г., положившим начало отделению последователей старого обряда. В нашей церковно-исторической литературе известия о епископе Павле крайне скудны. Это связано с тем, что долгое время, вплоть до окончания синодального периода, тема раскола и его деятелей (к которым косвенно относился и епископ Павел) либо замалчивалась, либо излагалась заведомо тенденциозно.
Старообрядческая традиция, напротив, имеет великое множество «Сказаний» о епископе Павле Коломенском. Но отделение в них легендарных сведений от собственно исторического нарратива представляет немалую трудность.
Наибольший интерес представляют воспоминания современников епископа Павла, к которым можно отнести «Житие» протопопа Аввакума, сведения которого очень бедны; «Послание к сыну Максиму» диакона Федора (+1682), который был духовным сыном и пустозерским соузником Аввакума. О Павле диакон Федор пишет с чужих слов, возможно, самого протопопа Аввакума. Воспоминания о соборе 1654 г. и речи на нем епископа Павла сохранились в записях архидиакона Павла Алеппского. Отдельные моменты биографии епископа Павла изложены в житии суздальского митрополита Илариона (1632–1707), прославленного Русской Православной Церковью.
Из позднейших старообрядческих сочинений, описывающих судьбу епископа Павла, заслуживают внимания «Виноград Российский» Симеона Денисова, в основе которого лежит устная традиция и «История о бегствующем священстве» Ионы (Курносова), привезенная им в 1799 г. на поповский собор, проходивший на Рогожке.
Ряд специализированных исследований, посвященных личности епископа Павла, принадлежит Д. А. Урушеву: «Епископ Павел и его роль в формировании старообрядческой идеологии», «Коломенский епископ Павел в историографической традиции Выговской пустыни (первая половина XVIII в.)», «К биографии епископа Павла Коломенского». Отдельным моментам биографии епископа Павла уделяли внимание М. П. Погодин, И. Н. Заволоко и французский ученый П.Паскаль. К сожалению, работа последнего «Протопоп Аввакум и начало раскола» имеет один существенный недостаток — отсутствие ссылок на источники, из которых он черпал сообщаемые сведения.
Будущий епископ Павел происходил из Нижегородского Закудемского стана. Относительно более точной локализации места его рождения мнения исследователей расходятся. М. П. Погодин считает родиной святителя село Лопатищи Макарьевского уезда(Кстовский район Нижегородской области). И. Н. Заволоко и П.Паскаль указывают на сельцо Колычево Макарьевского уезда (ныне Лысковский район Нижегородской области), на реке Сундовик. Интересно, что в непосредственной близости от села Колычево родились и некоторые другие будущие члены кружка ревнителей благочестия, которым надлежало сыграть ведущую роль в драматических событиях церковного раскола. В селе Григорово(Больше Мурашкинский район Нижегородской области), неподалеку от Колычева, в 1620 г. у местного священника Петра родился сын Аввакум. А в селе Вельдеманово (Перевозский район Нижегородской области), располагавшемся вблизи от Григорово, в 1605 г. у бедного крестьянина-мордвина Мины родился сын Никита, будущий Патриарх Никон(1).
Дата рождения Павла остается неизвестной. По мнению Паскаля, Павел был ровесником Аввакума, а его отец, Иоанн, обучал азам грамоты будущего Патриарха Никона. Однако это сведения не подкреплены ссылками на какие-либо документы. С определенным недоверием относиться к сообщению Паскаля вынуждает также тот факт, что в случае, если Павел был ровесником Аввакума, то возраст его епископского посвящения — около 32 лет, что противоречит русской церковной традиции — поставлять в епископы лиц не моложе 40 лет.
Из Колычева отец Павла вместе с семьей переехал в село Кириково (Лысковский район Нижегородской области), где продолжил священническое служение. В 1632 г. служить в Кириково перешел иерей Анания, ранее служивший в Зачатьевском монастыре Нижнего Новгорода. Анания считался одним из лучших духовников своего времени и отличался образованностью — «зело благоговеен и божественного писания Ветхого и Нового Завета добре искусен, благ зело и кроток»(2). С. А. Зеньковский допускает, что Анания был духовным отцом будущего Патриарха Никона(3) и будущего епископа Павла(4), связь с которым документируется и брачными узами родственников. В 1648 г. младший сын священника Анании — Иоанн Ананьев, будущий Суздальский митрополит Иларион, женился на сестре Павла — девице Ксении, но брак был не долог, через 1,5 года Ксения умерла.
В 1632 г. к отцу Анании приехал для обучения священнослужению новорукоположенный иерей Иоанн Неронов (1591–1670), будущий духовный отец протопопа Аввакума. Житие митрополита Илариона сообщает, что он «много время» жил в Кирикове «в дому священника Анании». Возможно, к этому периоду относится возникновение его дружеских отношений с будущим епископом Павлом.
Иноческий путь будущего святителя начался в Желтоводском монастыре преподобного Макария. Принадлежавшая некогда собранию Пафнутьево-Боровского монастыря рукопись XVI в. «Иосифа Волоколамского сказание о новгородских еретиках и обличительные на них слова», находящаяся в РГБ (Ф. 256, № CCIV), на последнем листе, не включенном в счет, содержит следующую приписку: «160 г<ода> октября в 6 день принялся черный поп Иоасаф Желтоводского монастыря постриженик при игумене Павле того ж монастыря постриженика». Сюда же, в Макарьевскую обитель, в 1617 г. ушел Никита Минов, но через 8 лет был возвращен отцом домой.
В обители инок Павел исполнял послушание казначея. Сообщение об этом мы находим в духовной памяти строителя Макарьево-Желтоводского монастыря Авраамия: «Кои казначеи при моем животе у строения в казенной службе были: казначей старец Иосиф, да казначей старец Анисим, да казначей старец Павел, и те казначеи у меня считаны, а книги лежат за моею печатью»(5). Первое упоминание Павла в духовной в должности казначея относится к 7144 (1636) г., возможно именно в это время он впервые был определен на это послушание. В завещании Авраамия, датированном 5 апреля 7148 (1640) г., содержится указание, чтобы до поставления игумена управление Желтоводской обителью было поручено «того же монастыря казначею старцу Павлу, да старцу Леонтию Макарову, да старцу Иосифу»(6). Скорее всего именно в Макарьевом монастыре Павел был рукоположен во священники, но когда это произошло неизвестно.
В июне 1651 г. отец Павел стал настоятелем Пафнутьево-Боровского монастыря(7). На игуменство Павел был возведен Патриархом Иосифом. Свою роль в этом возвышении должна была сыграть близость Павла к Кружку ревнителей благочестия. Иоанн Неронов, к 1647—1648 гг. ставший настоятелем Казанского собора на Красной площади, позднее, обращаясь к Патриарху Никону, писал об этом так: «А которые боголюбцы посланы государем блаженныя памяти ко Иосифу Патриарху, чтобы ему поставити, по его государеву совету, овых в митрополиты, и во архиепископы, и епископы, иных во архимандриты и игумены и протопопы, а ты <Никон> з государевым духовником был в советах и не прекословил нигде»(8).
Возведение на игуменство в столь прославленной обители, как Пафнутьево-Боровский монастырь было невозможно без предварительного согласования кандидатуры с царем и его духовником, протопопом Стефаном Вонифатьевым. Можно предполагать, что сыграла свою роль и рекомендация Никона, бывшего к тому времени митрополитом Новгородским. «Эта двоица боголюбцев (Никон и Стефан), фактически управлявшая Русской Церковью вместо Патриарха Иосифа, возводила на все ответственные и авторитетные посты в иерархии своих ставленников из числа Кружка»(9).
Сведений о настоятельстве игумена Павла в Боровске почти не сохранилось. Архимандрит Леонид (Кавелин) в своем «Описании» Пафнутьево-Боровского монастыря упоминает лишь об одном документе с именем этого игумена — грамоте, посвященной размежеванию «усадебных мест для градских жителей и монастырских крестьян, принадлежавших Покровскому Высокому монастырю», находившемуся в ведении Боровского игумена(10).
Другим документом является Книга сбора печатных пошлин времени Патриарха Иосифа за 7160 (1651–1652) г. (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. Ед. хр. 31), содержащая запись, упоминающую челобитную игумена Павла с братией.
15 апреля 1562 г. скончался Патриарх Иосиф. Встал вопрос о новом Первосвятителе. Ревнители благочестия подали челобитную царю и царице, в которой просили, чтобы Патриархом стал духовник царя Стефан Вонифатьев, но последний отказался и указал на кандидатуру митрополита Никона. Ревнители согласились, была составлена новая челобитная, к которой, возможно, приложил руку и игумен Павел. Опубликованные С. А. Белокуровым «Чин избрания, наречения, благовестия, посвящения и шествия около города Патриарха Никона» и «Список с настольной грамоты Патриарху Московскому Никону» свидетельствуют о том, что помимо единоличного желания царя, избрание Патриарха совершалось собором (пусть формальным) высшего духовенства. После кончины Патриарха Иосифа кандидатами на Патриарший Престол были избраны «двенадцать мужей духовных», среди которых помимо Новгородского и Великолуцкого митрополита Никона, Казанского и Свияжского митрополита Корнилия, упоминается имя «из Боровска Пафнотеева монастыря игумена Павла»(11).
23 июля 1652 г. состоялось наречение Новгородского митрополита Никона в Патриархи, а 25 июля — его возведение на кафедру. Участие в церемонии возведения игумена Павла служит ценным свидетельством о положении, занимаемом им в церковной иерархии. В первом часу дня (7 ч. утра) под праздничный благовест из Крестовой палаты Патриаршего двора «начальный митрополит» Корнилий послал за нареченным Патриархом «Серапиона, митрополита Крутицкого, да чюдовского архимарита Ферапонта, да спасского архимарита, да пафнотьевского игумена <Павла>»(12). Посланные приехали к Никону и, пригласив его в Успенский собор, торжественным поездом двинулись обратно: «новонареченному Патриарху Никону ехати к соборной церкви в санех, а санем и саньником бытии с патриарша двора. А за ним ехати Серапиону, митрополиту Крутицкому, да чюдовскому и спасскому архимаритам и пафнотьевскому игумену, а пред ними идти огненником»(13).
В октябре 1652 г., вскоре после возведения на Патриаршество Никона, удалился на покой и принял схиму Коломенский и Каширский епископ Рафаил, а 17 октября 1652 г. Патриарх Никон рукоположил во епископы и возвел на Коломенскую кафедру игумена Пафнутьево-Боровского монастыря Павла. Столь быстрое возведение Павла на кафедру, откуда, по мнению С. А. Зеньковского, «он мог легко влиять на церковную жизнь Москвы и патриаршей епархии»(14), свидетельствовало о большой расположенности к нему нового Патриарха.
25 января 1653 г. скончался епископ-схимник Рафаил. Его погребение в Успенском соборе Коломны совершил Владыка Павел. На помин души епископа Рафаила Павел пожертвовал в Успенскую церковь из своей архиерейской вотчины, села Белые Колодези печатное Евангелие (М., 1663). Это Евангелие сохранилось до наших дней и в настоящий момент находится в Отделе редкой книги РГБ (Ф. 775, № 8155), куда поступило в составе коллекции М. И. Чуванова. По л. 1–14 об. идет вкладная запись епископа Павла: » Ле<т>а 7161-г марта в 21 день великий господин священноепископ Павел Коломенский и Коширский дал сию Божественную книгу Еуангелия Пречистой Богородицы в вотчину и в свое село на Бел Колодези к церкви к Успению Пречистыя Богородицы в вечной поминок по епископе Рафаиле Коломенском».
Особенную ценность для историков представляют документы, относящиеся непосредственно к осуществлению епископом управления своей епархией. Они позволяют реконструировать характер взаимоотношений между епископом и его паствой (иногда шире: между Церковью и государством), определить, как на практике применялись государственные законы или соборные определения в тех или иных моментах церковной жизни. От периода управления епископом Павлом Коломенской епархией таких документов сохранилось всего два: челобитная воеводы г. Ефремова царю Алексею Михайловичу и грамота Коломенского и Каширского епископа Павла архимандриту Кирилло-Белозерского монастыря Митрофану, — но каждый из них является живым памятником, весьма рельефно описывающим конкретную ситуацию церковного управления своего времени.
Челобитная Ефремовского воеводы хранится в РГАДА (Ф. 210) и в научный оборот впервые была введена через «Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве Министерства юстиции» (Кн. XII. С. 413). Из историков о ней упоминал лишь П.Паскаль. Более подробно т. н. «Дело священника Максима из г. Ефремова» описано у Д. А. Урушева(15).
Из текста челобитной суть дела предстает таким образом: 16 июля 1652 г., во время правления епископа Рафаила, перед Ефремовским воеводой Даниилом Карповым состоялся суд между боярским сыном Свиридом Поволяевым и попом Максимом. Попу Максиму был предъявлен иск «по веданой записи в шести рублех». Священник не признал справедливости данного иска и «воровски бил челом… епископу Павлу Коломенскому и Коширскому». В 1653 г., перед началом Великого поста, епископ Павел приехал в Ефремов. На этот раз Ефремовский воевода решил пожаловаться архиерею на священника, т. к. «поп безчинный в прошлом, во 160 (т. е. 7160. — Свящ. С.К.) году бил он ефремовца сына боярского Клемента Кренева (?) до крови ослоп и кистенем своими руками. Да он жа бил другова сына боярского Родивона Степанина ослопам (дубиной большого размера и веса с утолщённым концом, окованным железом или утыканным железными стержнями. — Ред.) и кистенем (ударный груз, соединённый подвесом с деревянной рукоятью. — Ред.) своима руками, до крови». Рассмотрение дела епископ перенес в Коломну, откуда 23 марта 7161 (1653) г. в Ефремов к поповскому старосте священнику Ефрему пришла грамота, согласно которой Карпов «з женишкою и з детишками», а также два подъячих приказной избы Давыд Лобысцов и Тимофей Безсонов отлучались от Церкви.
Сколь ни суровым и несправедливым не представляется решение дела епископом Павлом, однако оно имело все основания в каноническом праве того времени, которое строго разграничивало области церковного и государственного суда и запрещало «мирским судиям» судить церковных клириков. Одно из постановлений Стоглавого собора говорит об этом так: «Яко не подобает князем и боляром и всяким судиям мирским, священнического и иноческого чина на суд привлачати, ниже таковым судити…»(16) «Божественная писания и священная правила и законы… область и господство все и владычне и управление и попечение, все местным Епископом повелевают имети»(17). Такой нарушитель канонов «по чину подобен есть точию священная крадущи, и скверностяжателем, и иноверным человеком; и сии убо яко татие суть и хищницы, и разбойницы церковнии, и сия аще кто сотворит и не покается, таковый пагубу наследит…»(18).
В челобитной воевода Даниил Карпов обращается к царю с просьбой снять с него несправедливое запрещение. Исход дела, к сожалению, нам неизвестен.
Другим документом, имеющим отношение к епископу Павлу, является грамота, адресованная им архимандриту Кирилло-Белозерского монастыря Митрофану. Она была обнаружена Д. А. Урушевым в РГАДА (Ф. 196. Оп. 3. Ед. хр. 884) и датируется 19 марта 7161 (1653) г. Согласно грамоте, некий священник покинул Коломенскую епархию во время управления ею епископом Рафаилом и ушел в Кирилло-Белозерский монастырь. Здесь он принял постриг от священноинока Ионы с именем Боголепа. Какие-то обстоятельства побудили епископа Павла провести расследование обстоятельств ухода и пострига Боголепа. Возможно, у него возникло подозрение, что священник покинул свою епархию без разрешения, нарушив тем самым канонические установления (см. VII Вс. 10; IV Вс. 11). В грамоте Павел извещает Митрофана о получении им запрошенных ранее «сказок»(19).
Особую ценность документу придает сохранившийся фрагмент печати епископа Павла.
Епископ Павел занимался не только водворением канонического порядка в пределах своей епархии, но и вел активную деятельность по благоустройству своего архиерейского двора. Он расширил трапезную при архиерейских палатах и устроил при ней зимнюю церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, описание которой мы находим у архидиакона Павла Алеппского: «В конце вышеописанной галереи есть новая каменная церковь, построенная тем первым епископом (т. е. Павлом. — Свящ. С.К.) для зимнего времени, ибо он устроил ее над кухней и пекарной печью, так что в нее проникает теплота и в морозное время она становится как баня»(20).
Кроме этого, по свидетельству архидиакона Павла, было построено новое каменное здание казнохранилища и «дивана» — Разрядного приказа или, выражаясь современным языком, епархиального управления, консистории(21).
В декабре 7161 (1653) г. к Павлу приехал его зять Иоанн Ананьев, который, женившись на его сестре Ксении, вскоре овдовел. Иоанн поведал Коломенскому святителю свое сокровенное желание — принять монашеский постриг, которое он намеревался осуществить в глухой Флорищевой пустыни. Павлу удалось убедить Иоанна принять иноческий образ в Коломне и пройти первоначальный монашеский искус при нем. 11 декабря 1653 г. Иоанн был пострижен в монашество с именем Илариона. Вскоре Иларион «посвящен бысть тем же епископом Павлом во иеродиакона тогожде 7161 (1653) г. марта 12 дня и вручена ему бысть ризничная служба»(22).
В 1653 г. в начале Великого поста (начинался 21 февраля) Патриарх Никон прислал Иоанну Неронову «память» (циркуляр), содержание которого протопоп Аввакум передает так: «Год и число. По преданию святых апостол и святых отец, не подобает во церкви метания творити на колену, но в пояс бы вам творити поклоны, еще же и трема персты бы есте крестились»(23). В ответ «боголюбцы» направили царю грамоту «о сложении перст и о поклонех», составленную Аввакумом и Даниилом Костромским. Под грамотой стояла подпись и епископа Коломенского и Каширского. Царь передал грамоту самому Патриарху Никону, и расправа последовала незамедлительно: протопопы Аввакум, Даниил, Иоанн Неронов и прочие защитники устоявшихся обрядов были арестованы и сосланы(24). Правда, епископа Павла гнев Патриарха пока не коснулся.
Столкнувшись с противодействием своим реформам, Патриарх решил подтвердить их авторитетом церковного Собора, который и был созван в конце марта — начале апреля 1654 г., для отмены «нововводных чинов». Подробная характеристика Собора и его деяний находится в монографии Н. Ф. Каптерева «Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович». На собор прибыли 5 митрополитов, 4 архиепископа и только один епископ — Коломенский. Кроме этого на соборе присутствовали 11 архимандритов и игуменов, 13 протопопов и несколько приближенных царя(25). «Никон собрал собор только из таких лиц, от которых не ожидал себе никакого противоречия, которые дрожали перед всемогущим Патриархом и не отваживались на заявление своих, не угодных ему мнений; они только угодливо выслушивали мнение Патриарха и беспрекословно подписывались под продиктованными им решениями»(26).
В перечень предложенных для рассмотрения вопросов Патриарх Никон включил и вопрос о земных поклонах на великопостной молитве св. Ефрема Сирина: «Во уставех греческих, и в наших старых написано о поклонех в великую Четыредесятницу, а в новых не против греческих и старых положено и о сем должно есть истинно испытати»(27). Когда этот вопрос был предложен на рассмотрение, епископ Павел заявил свое особое мнение — единственное свободное высказывание за все время работы Собора. В своей речи святитель заявил о несогласии с начатыми Никоном преобразованиями и выступил в защиту прежних обрядов, изменение которых, по представлению большинства современников Павла, было бы изменением веры. Архидиакон Павел передает часть речи Коломенского епископа: «С того времени, как мы сделались христианами и получили правую веру по наследству от отцов и дедов благочестивых, мы держались этих обрядов и этой веры и теперь не согласны принять новую веру»(28). Свою точку зрения Павел аргументировал ссылками на два древних устава — «харотеиной» и «писмяной». По-видимому, реакция на выступление епископа Павла была достаточно бурной. Впоследствии он «с плачем» вспоминал, как «его на соборе истязаху, и коликая наглости и гаждения ему творяху»(29). По сообщению архидиакона Павла, «коломенский епископ, будучи нрава строптивого, не захотел принять и одобрить тот акт (Собора. — Свящ. С.К.), ни приложить свою руку, не говоря уже о том, чтобы дать свое засвидетельствование»(30). В действительности же, найденная на Соборе формулировка: править «против старых и греческих книг»(31) удовлетворила его. Подпись Коломенского и Каширского епископа Павла стоит под актами собора среди прочих. Здесь же оговаривается его особое мнение о поклонах: «А что говорил на Святем Соборе о поклонех и тот устав харатеиной во оправдание положил зде, а другой писмяной»(32).
Как известно, книжная справа в подавляющем большинстве случаев ориентировалась на современную греческую богослужебную практику и, соответственно, проводилась по новопечатным (изданным в униатских типографиях Европы) греческим книгам. Увидев, что решение Собора об исправлении книг не выполняется и служит только прикрытием для проведения реформ в прежнем направлении, епископ Павел отказался от своей подписи под его деяниями — «блаженный и боголюбивый епископ Павел заглади своя подписания»(33).
Открытое столкновение с Патриархом Никоном не могло пройти бесследно для Коломенского епископа. «Павел жестоко должен был поплатиться за свою дерзость, за свою попытку выражать на соборе собственное суждение о деле, несогласное с мнением Патриарха»(34). Авторитет, которым пользовался епископ Павел в Церкви, первоначально побудил Никона прибегнуть к мирным уговорам, с целью убедить «строптивого» епископа изменить свое мнение о реформах. Симеон Денисов передает спор, произошедший между Патриархом и Коломенским архипастырем(35). По старообрядческому преданию, этот спор закончился тем, что Никон сорвал с Павла мантию и собственноручно избил без милости: «Тогда Никон Патриарх рыкну, яко лев зол и нача бити немилостивно по ланитом Преосвященнаго; и дотоле его бияше, дондеже сам изнеможе. А Преосвященный Павел паде на землю, аки мертв и, мало в себе пришед, воста, бившему благодарение воздаде и стояше молча»(36).
Официальные источники более осторожны в изложении описываемых событий. Московский Собор 1666 г. впоследствии ставил Никону в вину то, что он «сам един… кроме всякого Поместного Собора, на нем же должен бяше явити его погрешения… По низложении Павла, епископа Коломенского, его же из мантии обнажи жестоце и на лютая биения и наказания предаде, и на дальняя заточения предаде…»(37).
О своих несчастьях и заточении в тюрьме Павел писал Иоанну Неронову, к сожалению, письмо это не сохранилось. Челобитная Неронова от 2 мая 1654 г. царице Марии Ильиничне, содержащая просьбу о заступничестве за Павла, осталась без ответа(38).
Епископ Павел был сослан на Онежское озеро в Палеостровский Рождественский монастырь. Условия содержания здесь были крайне тяжелыми. «Умереть лучше было бы для него, чем жить там, по причине великого стеснения и жалкой жизни, постоянного мрака, голода и совершенного отсутствия хлеба; оттуда ему невозможно убежать и спастись», — писал архидиакон Павел Алеппский(39). Но суровые испытания не сломили святителя, он был уверен, что преследования скоро закончатся. Старообрядческое предание сообщает об активной проповеднической деятельности Павла: «Не малое время… ясным гласом и светлою душею древлецерковного благочестия светлость свободно проповедающу»(40). По преданию, в Палеостровском монастыре Павел провел полтора года. Его широкая проповедническая деятельность стала известна в Москве и послужила причиной перевода епископа в ноябре—декабре 1655 г. в Новгородский Хутынский монастырь, под строгий надзор архимандрита Евфимия (Барашко) (управлял в 1642–1648; 1654—1657 гг.)(41). Здесь он был полностью лишен общения, что подвигло его на подвиг юродства: «Павел же той блаженный епископ начал уродствовати Христа ради»(42). Факт юродства епископа Павла признается старообрядцами не подлежащим сомнению и придает его святости характер уникальности — это единственный известный случай юродства среди святителей. Вне старообрядческого предания свидетельств о юродстве епископа Павла мы не находим, если не считать согласия в указании причины смерти между Московским Собором 1666 г. и воспоминаниями Черниговского архиепископа Лазаря (Барановича), его непосредственного участника. «Тем же прилучися архиереови тому изумитися и погибнути бедному, кроме вести, от зверей ли снеден быв или в воде утопе», — сообщает Собор(43). Архиепископ Лазарь, рассказывая о причине осуждения Никона, в одном из частных писем пишет, что низвержение Павла «послужило причиною скоропостижной смерти его от умопомешательства»(44). Это «изумление» или «умопомешательство» старообрядцами согласно толкуется как «безумие Христа ради». Решив не отягощать себя надзором над «безумцем», Хутынский игумен Евфимий с братией предоставили Павлу возможность бродить в окрестностях монастыря, которую ссыльный опять же использовал для проповеди. К авторитету святости епископа Павла старообрядческое предание относит преподанное во время одной из таких проповедей благословение, всех приходящих к «древлему православию» никониан принимать вторым чином (через миропомазание и отречение от ересей), причем священники могут быть принимаемы в сущем сане, что позволило старообрядцам решить вопрос священства и совершения Таинств.
Известия о продолжающейся проповеди Павла побудили Никона к устранению опасного соперника. По общепринятому старообрядческому преданию, епископ Павел был сожжен. Кончина святителя последовала в Великий Четверток, 3 апреля 7164 (1656) г. Среди последователей старого обряда почитание его как святого началось сразу же после его кончины и продолжается до сих пор.

Примечания:
1. Урушев Д.А. К биографии епископа Павла Коломенского // Старообрядчество в России (XVII—XX вв.): Сб. научных трудов. Вып. 3. Отв. ред. и сост. Е. М. Юхименко. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 21–22.
2. Житие Преосвященнейшего Илариона, митрополита Суздальского, бывшего Флорищевой пустыни первого строителя: Памятник начала XVIII века. Казань, 1868. С. 3.
3. Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. С. 76, 108.
4. Там же. С. 21.
5. Авраамий. Духовная изустная память строителя Макарьев-Желтоводского монастыря Авраамия // Временник Общества истории и древностей российских. М., 1850. Кн. VII. С. 49.
6. Там же. С. 50.
7. Строев П. М. Указ. соч. Стб. 571.
8. Материалы для истории раскола за первое время его существования, издаваемые редакцией «Братского Слова». Т. I. М., 1875. С. 47.
9. Зеньковский С. А. Указ. соч. С. 136.
10. Леонид (Кавелин), архимандрит. Историко-археологическое и статистическое описание Боровского Пафнутьева монастыря. Калуга, 1894. С. 125.
11. Белокуров С. А. Материалы: Чин избрания, наречения, благовестия, посвящения и шествия около города Патриарха Никона. Список с настольной грамоты Патриарху Московскому Никону // Христианское чтение. 1882, № 7–8. С. 287–320.
12. Белокуров С. А. Указ. соч. С. 299.
13. Там же. С. 299.
14. Зеньковский С. А. Указ. соч. С. 136.
15. Урушев Д.А. К биографии епископа Павла Коломенского // Старообрядчество в России (XVII—XX вв.): Сб. научных трудов. Вып. 3. Отв. ред. и сост. Е. М. Юхименко. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 29–30.
16. Стоглав. Собор бывший в Москве при Великом Государе Царе и Великом Князе Иване Васильевиче (в лето 7059). СПб.: Воскресение, 2002. Гл. 53. С. 152.
17. Там же. Гл. 54. С. 153.
18. Там же. Гл. 54. С. 152.
19. Урушев Д.А. К биографии епископа Павла Коломенского // Старообрядчество в России (XVII—XX вв.): Сб. научных трудов. Вып. 3. Отв. ред. и сост. Е. М. Юхименко. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 30–31.
20. Павел Алеппский, архидиакон. Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века. Вып. II. М., 1897. С. 150–151.
21. Там же. С. 150.
22. Житие Преосвященнейшего Илариона, митрополита Суздальского, бывшего Флорищевой пустыни первого строителя: Памятник начала XVIII века. Казань, 1868. С. 13.
23. Аввакум, протопоп. Житие протопопа Аввакума им самим написанное и другие его сочинения. М., 1960. С. 65.
24. Урушев Д.А. К биографии епископа Павла Коломенского // Старообрядчество в России (XVII—XX вв.): Сб. научных трудов. Вып. 3. Отв. ред. и сост. Е. М. Юхименко. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 33.
25. Там же. С. 51.
26. Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 1. Репринт. М.: Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1996. С. 147.
27. «Деяние Московского Собора, бывшего в царских палатах в лето от создания мира 7162». Л. 19об. Цит. по: Урушев Д. А. Правило вере // Духовные ответы. № 14. М., 2000. С. 51.
28. Павел Алеппский, архидиакон. Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века. Вып. II. М., 1897. С. 154.
29. Иона (Курносов). «История о бегствующем священстве». Цит. по: Урушев Д. А. Правило вере // Духовные ответы. № 14. М., 2000. С. 51.
30. Павел Алеппский, архидиакон. Указ. соч. С. 154.
31. «Деяние Московского Собора, бывшего в царских палатах в лето от создания мира 7162». С. 20. Цит. по: Урушев Д.А. К биографии епископа Павла Коломенского // Старообрядчество в России (XVII—XX вв.): Сб. научных трудов. Вып. 3. Отв. ред. и сост. Е. М. Юхименко. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 33.
32. См.: там же. С. 33–34.
33. «Повесть душеполезна о житии… отца нашего Корнилия, иже на Выге реце. Древнерусская книжность. По материалам Пушкинского дома». Л., 1985. С. 81. Цит. по: Урушев Д.А. К биографии епископа Павла. С. 34.
34. Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 1. Репринт. М.: Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1996. С. 148.
35. Денисов С. Указ. соч. Л. 15. — Цит. по: Урушев Д.А. К биографии епископа Павла. С. 34–36.
36. Белокуров С. А. Сказания о Павле, епископе Коломенском (+ ок. 1655 г.). М., 1905. Вып. II. С. 12.
37. Историческое исследование дела Патриарха Никона. Ч. II. СПб.,1884. С. 1096.
38. Материалы для истории раскола за первое время его существования, издаваемые редакцией «Братского Слова». Т. I. М., 1875. С. 79–80.
39. Павел Алеппский, архидиакон. Указ. соч. С. 154.
40. Денисов С. Указ. соч., л.15 об. — Цит. по: Урушев Д.А. К биографии епископа Павла. С. 38.
41. Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Русской Церкви. СПб., 1877. Стб.50.
42. «Послание диакона Федора к сыну Максиму». Цит. по: Урушев Д.А. К биографии епископа Павла Коломенского. С. 39.
43. Историческое исследование дела Патриарха Никона. Ч. II. СПб.,1884. С. 1096.
44. Цит. по: Урушев Д. А. Правило вере // Духовные ответы. № 14. М.,2000. С. 56.