Дверь распахнулась, и мы с мороза окунулись в домашнее тепло. На пороге — двое ребят. Похожий на Знайку мальчик лет семи-восьми (такой же темноволосый, в очках) с достоинством представился: «Георгий». «А тебя как зовут?», — улыбнулась я девчушке. «Это — Катенька», — ответил за нее брат, сразу оттаявшим голосом. А еще в семье Лидии и Константина Пикун из села Трофимова Лысковского района есть восьмимесячная Верочка, Ниночка, Кристиночка, Ирина и Богдан.

Дом у Константина и Лидии просторный, большой. А одна комната прямо необыкновенная. Пол — деревянный, стены тоже деревом отделаны. А к потолку колыбелька подвешена, как в старину в избах наших прабабушек.

— Верочке было уже месяца два, когда мне захотелось люлечку, — рассказывает мама Лидия. — Стала в интернете искать. Столько их пересмотрела, но все не подходили. То цены слишком высокие, то еще что-то не устраивает. А потом нашла семью в Подмосковье, они такие вот колыбельки делают. Не знаю, как Верочке, а мне самой она очень нравится. Я ею так утешаюсь! Жаль, у других детей такой кроватки не было.

Катенька взялась качать люльку.

— Катюш, — спрашиваю, — ты любишь сестренку качать?

— Нет, она любит на лесенке качаться, — отвечает Георгий. — В детской есть такая большая лестница, веревочная, она садится и качается.

— Понятно, она ж маленькая, — говорю.

— Я басая… — поправляет Катя, и мы идем в детскую. Там действительно замечательный спортивный уголок с лестницей, рядом — пианино, тут же письменный стол, коробка с игрушками. А наверху, на втором этаже, интерьер строгий. Тут живут девочки-школьницы Кристина и Нина. Старшие дети — Богдан с Ириной — вылетели из родительского гнезда.

От седых снегов — на Волгу

Не думала, не гадала Лидия тогда, в родном селе Речицы на Волыни, что у нее не один, не два, не четверо даже, а семеро ребятишек будет. Там, на Украине, в лесном и озерном краю, познакомилась она с хорошим парнем Константином Пикуном из соседнего села Речицы-Песочные. В Речицы Костю бабушка в церковь водила. О многом просил он Господа, а когда подрос, стал молиться и о том, чтобы жену ему Бог послал верующую. Так и вышло.

После школы Константин хотел поступить в военное училище, но не получилось. А друзья позвали с собой в город Стрый учиться на помощника бурильщика. Работать уехал в Новый Уренгой, дальше — армия, затем — снова Север. Молодую жену Константин тоже увез к седым снегам.

— Но мы всегда хотели вернуться, — рассказывает Константин. — Земля для нас — это то, что за Уралом. Мы так и говорили: «На землю съездили, с земли вернулись». Как будто у нас даже не край ее, а что-то еще дальше.

Однажды Константин и Лидия все-таки решились и перебрались через Уральские горы (хотя глава семейства до сих пор трудится на Севере, а дома — наездами). Купили дом в Трофимове, рядом с Лысковом. В город на Волге благословил перебраться духовный отец, подвизавшийся в чувашском Алатыре, архимандрит Иероним (Шурыгин). На новом месте жительства, когда отошел ко Господу отец Иероним, семья стала в первую очередь искать духовного наставника. Господь привел в село Просек того же Лысковского района к протоиерею Владимиру Антипину.

Богдан

О будущем священстве старшего сына Лидия стала думать еще на Севере. Он и пономарил, и в воскресную школу ходил. И, несмотря на детскую резвость, просто гулять с ребятами на улице ему было неинтересно.

— Желания стать батюшкой он не высказывал, — говорит мать. — А сейчас, став студентом Сретенской семинарии в Москве, он, конечно, в восторге. Уже на втором курсе. А первый год провел в скиту в Рязанской области.

По традиции Сретенской семинарии первокурсники живут и учатся в скиту. Обязательны, конечно, послушания, где у каждого своя зона ответственности. Один за трапезную отвечает, другой — эконом, третий — главный на клиросе.

— Там есть и монастырское хозяйство, но им студенты не занимались. Главное — учеба, — рассказывает Лидия. — Почему их туда в первый год отправляют? Не знаю истинной причины, но, может, чтобы прочувствовали, что они будут в некотором отдалении от мира в своем служении, и определились, станут дальше учиться или это не по силам.

Теперь Богдан в Москве. Он с удовольствием рассказывает родным, как проходят занятия, как ректор, епископ Тихон (Шевкунов), несмотря на свою занятость, тесно общается с семинаристами. Регулярно устраивает встречи, вникает в их проблемы.

— Сейчас пост, сын, наверное, погружен в великопостные службы и раздумья, — говорит мать. — А мы здесь о нем молимся.

В монастырской школе

Коса у Нины — загляденье. Давно таких не видела: длинная, в руку толщиной. У Ирины, говорит мама, еще богаче. А Ниночка вздыхает: «Это труд большой, хоть я и понимаю, что красиво».

— У нас все с косами, кроме Кристины, — улыбается Лидия. — Даже у маленькой Катеньки уже видно, что волос хороший. По наследству передалось. Забот, конечно, с косами… Времени сколько они отнимают! Но наши ученицы не сдаются.

Образование в этой семье дети получают по большей части нестандартное. Только одна Кристина в обычной школе. Ирина же — в школе монастырской, в Свято-Алексиевской пустыни в Ярославской области. Первым туда, в кадетский класс, после девятого класса общеобразовательной школы отправился Богдан.

— Я услышала про обитель и предложила ему поехать, — вспоминает Лидия Пикун. — Поначалу все складывалось непросто. Он жил всегда довольно свободно, отец же практически всегда в отъезде. А там все — в рамки, в рамки… И он решил вернуться. Я приехала в пустынь его забирать, а мне учителя говорят: «Если хотите, чтобы он остался, поживите здесь сами, трудничайте»… Представляете, у меня Катя пятимесячная на руках, другие девочки в это время в Орше в Вознесенском монастыре были, у матушки Евпраксии. Я забрала детей и с ними перебралась к Богдану… Что мне этот дом, думаю, мне главное — сын, его жизнь. Через недельку-две он подходит ко мне возле трапезной, обнимает Георгия и говорит: «Не понимаю, почему у нас один мальчик уехал, ведь у него здесь бабушка была. А я так счастлив!» И постепенно все у нас встало на место, образовалось. Потом я и старших дочек в монастырскую школу определила, а сама с младшими вернулась в Лысково.

Кристине 13 лет (она сейчас главная мамина помощница), Нине — 10, она учится в четвертом классе, Георгий — в первом. Для Георгия и Нины родители выбрали семейную форму образования. На своем приходе в селе Просек они нашли единомышленников, и теперь ребята одного возраста составляют небольшие классы. Преподают папы и мамы. Кто-то лучше разбирается в математике, кто-то — знаток литературы. По некоторым предметам родительских знаний не хватает, поэтому просят заниматься учителей соответствующих дисциплин.

— Мне литературное чтение очень нравится и иногда математика, — говорит Нина. — Изучаем Закон Божий и христианскую этику. Очень хорошо, что когда пост — в школе не постное не едят. Не люблю, когда меня искушают!

— А мне нравится про окружающий мир, — включается в разговор Георгий. — Про природу, про солнце, звезды. Физкультуру тоже люблю. Я хочу батюшкой стать. Как Богдан.

Пусть будет семейный хор

— Сложностей в нашей жизни много, — говорит Лидия тихим-тихим голосом: у нее на руках уснула Верочка. — Ведь я женщина — часто беспомощный, слабый человек. Иногда сил не хватает ни физических, ни моральных, и нет рядом мужа, на которого можно опереться. Даже заболеть не имеешь права! А проблемы приходится решать очень разные. И планов много. Хотела бы, например, чтобы все учились в музыкальной школе. Тем более, что все поют, а сейчас там занимается только Кристина. Мечтаю создать свой семейный хор (надеюсь, Богдан нам со временем с этим поможет), чтобы всем вместе славить Господа. Молюсь, чтобы всей своей жизнью дети угождали Ему. А больше в жизни все же радостей! И самая главная — в том, что я вижу результаты наших с мужем стараний. Вижу, что дети не отходят от Бога. Надеюсь, никогда не отойдут.

Георгий расстроился, что журналисты уже уезжают. Ему так много хотелось нам рассказать. «Молимся всей семьей, — говорит он уже в прихожей. — Каждый день. Прямо обя-за-тельно! Нужно молиться, особенно в Великий пост, потому что через молитву можно исправлять свои грехи…»

Не все успел сказать, что хотел. Но, может быть, мы еще встретимся с этим замечательным мальчиком. Кто знает, возможно, однажды через много лет на исповеди именно он, повзрослевший, накроет мне голову епитрахилью.

 

Надежда Муравьева

Газета “Ведомости Нижегородской митрополии”